Страниц всего: 129
[1-10] [11-20] [21-30] [31-40] [41-50] [51-60] [61-70] [71-80] [81-90] [91-100] [101-110] [111-120] [121-129]
Симонов К. М. -- Солдатами не рождаются
– Наверное, и я полечу. – Каширин сказал это так же радостно, как и все остальное. – Правда, говорят, с посадкой вряд ли выйдет. Нашу Чертухинскую площадку немцы заняли. Ну ничего, спрыгну в районе лесной базы, летчики обещают прицелиться – плюс-минус пятьсот метров. Семнадцатый мой прыжок будет, считая довоенные. Судя по его голосу, и то, что Чертухинская площадка занята немцами, и то, что придется прыгать с парашютом, нисколько его не смущало. После встречи со Сталиным он готов был лететь хоть к черту в зубы. – Готова, – сказала Таня, выходя к нему. Он ревниво осмотрел ее с головы до ног. – Ничего, порядок. Только гимнастерочка великовата. Так мы и не пошили тебе подходящей гимнастерки… – Пешком пойдем, – сказал Каширин, когда они вышли ...
- 31 -
– А ты расскажи, расскажи ей, – сказал Каширин, – как тебя тогда хотели к ордену представить, а ты попросил, чтобы лучше в благодарность новую кожанку и штаны кожаные выдали. – Да, было такое дело, по дурости молодых лет, – сказал Гусаров. – Я Каширину рассказал, а он смеется, думает, вру. А я не вру, так оно и было, хотя сейчас и трудно поверить. – Гусаров у нас сегодня тройной именинник, – сказал Каширин. – Во-первых, как-никак орден, а не полушубок на этот раз выбрал; во-вторых, до того боевой доклад сделал, что товарищ Сталин всех генералов побоку, чтобы только Гусарова дослушать; а в-третьих, жена приезжает… Когда мне с вещичками из номера удаляться? – Вечером, – сказал Гусаров. – Придем, буду еще на вокзал звонить. – Правда, жена приезжает? – спроси ...
- 32 -
– Послушай, Люсин, – сказал Гурский, – я хочу предложить один т-тост, но п-перестань ей подливать. Во-первых, она недавно вышла из госпиталя и, по-моему, уже побледнела. А во-вторых, п-по-моему, ты не в ее вкусе. – Нет, почему же… – Тане Люсин действительно не нравился, но она не любила, когда ее опекали. – В таком случае п-простите. Таня почувствовала, как Люсин тесно придвинулся к ней плечом, но, заметив испытующий взгляд Гурского, не стала отодвигаться. – А выпить я хочу вот за что, – сказал Гурский. – Я тебя полюбил, Каширин, за то, что ты храбрей меня. Я бы еще п-подумал, прежде чем снова лететь туда, к вам, а ты допьешь с нами водку и н-ночью п-полетишь. Я пью за то, чтобы ты, п-при всей твоей храбрости и даже н-несмотря на нее, оставался жив до сам ...
- 33 -
– Тогда п-придется отменить все м-мероприятие целиком, – сказал Гурский. – Ну и отменим, – сказал Каширин. – П-пожалуйста, – сказал Гурский. – В конце концов это т-ты улетаешь, у т-тебя последний вечер. Я-то п-пока еще остаюсь… – Ну и пускай, а что ж ее одну бросать, – сказал Каширин. И Таня благодарно улыбнулась его словам и села на кровати, намереваясь сейчас же пойти и сказать Каширину, что у нее самой есть важное дело и ей нужно срочно уходить, но голос Гурского остановил ее. – Послушай, Каширин, – сказал он, – ты, конечно, в п-принципе п-прав, но есть и другая сторона вопроса: ты улетаешь, там это знают, и т-твоя Полина тебя просто-напросто хочет в последний раз повидать. Она, конечно, не жена д-декабриста, но все-таки неп-плохой ттоварищ и з ...
- 34 -
– Да, – сказала Таня. – Когда? – спросила старуха. Таня сказала, что это случилось в августе прошлого года. На лице старухи отразилось напряжение, словно она что-то считала в уме; она даже подняла голову и наморщила лоб. – Думала, она раньше умерла, – сказала старуха. – Еще весной, как наступление наше остановилось, первую панихиду отслужила. – А вы верующая? – не успев удержаться от этого глупого вопроса, спросила Таня. Софья Леонидовна рассказывала ей, как еще в юности, на Бестужевских курсах, стала неверующей, и ей было странно, что эта женщина, так бесконечно похожая на Софью Леонидовну, вдруг верующая. Старуха ничего не ответила, молчала и ждала, что еще скажет Таня. – Ее гестапо расстреляло. Старуха продолжала молчать ...
- 35 -
– Сами же мне говорили, что отец, возможно, на фронте. – А тогда почему она написала «телеграмму получили»? Он пожал плечами: откуда он знал? Они пошли по коридору мимо открытой двери в столовую. Артемьев остановился и заглянул туда. – Ого, – сказал он, – вижу, тут была генеральная уборка. – Это Надя приходила, целый день вчера убирала. – И вас мобилизовала? – Да. Мы с ней подружились. – Вон даже как! – Она мне понравилась. А вам она больше совсем не нравится? «Эх ты, простая душа!» – подумал Артемьев, представив себе, как Надя, между мытьем полов в перетиркой хрусталя, мимоходом, неизвестно зачем, успела сделать эту маленькую женщину своей союзницей. – Вы под ее дудку не пляшите! – сердито сказал он ...
- 36 -
И тетя Поля, не стесняясь, с радостным ожесточением называя все вещи своими именами, стала подробно разъяснять Тане, почему и для чего ее бывшая хозяйка сошлась с этим «хромым бугаем». Все это было бы смешно, если бы Таня не чувствовала, что за мстительными излияниями старухи стоит ее возмущение людьми, которым нет дела ни до войны, ни до тети Поли, ни до госпиталя, где она работает, ни до людей, которые лежат там сейчас и знают, что сегодня в ночь дежурит старая нянечка Поля; она и зайдет, и переложит, и утку подаст, и вовремя принесет попить, а не будет спать в дежурке или точить с кем-нибудь лясы, как некоторые другие – помоложе. Тетя Поля немного успокоилась и начала говорить не о Надиной маме, а о предстоящем Танином отъезде только уже в госпитале, в дежурке, надева ...
- 37 -
– Может быть, они и сейчас еще там ползают… – Ну, а дальше, дальше-то что? Тогда она, перестав смеяться, рассказала все до конца. – А когда уже с вещами выходила, вдруг испугалась, подумала: выйду, а они на меня набросятся и задушат! Даже, стыдно признаться, «вальтер» на боевой взвод поставила. – Ну, а что они? – А их, оказывается, в передней не было. Я вышла, а этот хромой как высунет голову из столовой, увидел меня – и обратно. Чуть не прищемился! Напрасны были все мои страхи! Она улыбнулась, но он оставался серьезным. – Значит, Нади не было там с ними? – Ну что вы, – сказала Таня. – Она, наверное, и не представляет себе этого. Когда они днем приехали, она с этим, с мужем своей матери, знаете как разговаривала – просто с ...
- 38 -
– Ждать некогда, – сказал он. – Или звонить, или нет. – Нет, нет, звоните, это я просто так… все не могу себе представить… Она услышала через дверь, как он, вызвав какого-то полковника Харитонова, уговаривает его дать Ташкент, партком завода, который помещается на Караванной, девять. – Ничего! Мне не найдут, а ты скажешь – тебе найдут… Потому и прошу тебя, что невозможно… Ну, что тебе объяснять – нужно, значит, нужно… Нет… Партком вызываю, при чем тут женщины?.. Большое тебе спасибо, Николай! Утром улетаю на Донской. Первый же трофейный «вальтер» тебе пришлю… Таня сидела и слушала; сначала чуть было не вскочила и не остановила его, чтобы не уговаривал: зачем это?.. А потом, когда он сказал «Спасибо, Николай!», подумала о муже, который тоже Николай, и даже ...
- 39 -
– Очень любили отца? – Да, очень. Больше всех на свете! – сказала она. И это было правдой, хотя она сейчас думала не об этом. – А я знаете как любил своего отца! – сказал Артемьев. – Когда он умер, я первые полгода на его токарный станочек, что он к подоконнику приладил, смотреть не мог. А потом одно на другое, война на войну – и забыл, привык и даже почти не вспоминаю. Как будто это в порядке вещей, что его нет. Так и у вас будет. Как бы ни любили, все равно будет. «Ну, чего утешаешь! Чего ты меня утешаешь? Самому, что ли, лучше? – испытывая к нему горькую благодарность, подумала Таня. – Я хоть к маме еду. А у тебя вообще никого. И сам уже два раза ранен, а на третий – возьмут и убьют! Полетишь завтра на фронт, а послезавтра убьют. Очень просто. Так и бывает. Уб ...
- 40 -
Страниц всего: 129
[1-10] [11-20] [21-30] [31-40] [41-50] [51-60] [61-70] [71-80] [81-90] [91-100] [101-110] [111-120] [121-129]