Зиновьев А. А. -- Русская трагедия (Гибель утопии)

Имеют место следующие тенденции во взаимоотношениях власти и ее интеллектуального потенциала. Вопервых, второй все более приспосабливается к требованиям власти. Вовторых, степень его участия в выработке решений власти относительно сокращается. Так что нет ничего удивительного в том, что большинство решений власти принимается при отсутствии научного понимания, управляемого ею объединения. Как верно заметил Ю. В. Андропов, мы «десятки лет жили в обществе, которое не понимали». А ученых было, как говорится, пруд пруди. И сейчас ученых, обслуживающих власть, не счесть. А понимания социальных явлений, удовлетворяющего критериям научного подхода, нет и не предвидится. Ни властители, ни их интеллектуальная прислуга не заинтересованы в повышении уровня понимания социальных явлений.

Отношение уровня интеллектуального потенциала власти к ее решениям есть интеллектуальная эффективность власти. Точных признанных методов измерения уровня и эффективности интеллекта власти пока нет. Оценку дают приблизительную. Причем, оценивают то, что реализуется в деятельности власти в целом, т.е. оценивают власть с точки зрения разумности ее поведения. Но степень разумности власти зависит не только от интеллектуального потенциала. Последний может иметь высокий уровень, но власть с ним может не считаться в какихто важных случаях. На проведение власти влияют и другие факторы. Так что ставя вопрос об интеллектуальной эффективности власти, надо измерить то, как и в какой мере потенции его отражаются в действиях власти.

Интеллектуальная эффективность власти может иметь высокий уровень при малых размерах интеллектуального потенциала (как в сталинские годы) и низкий при его огромных размерах (как в постсоветские годы). Интеллектуальный потенциал может иметь сильное влияние на власть при низком уровне и слабое – при высоком. Существенное влияние на интеллектуальную эффективность власти имеет его организация. Интеллектуальный потенциал может быть огромным по размерам, но рассеянным, не организованным в единое целое (как, например, в постсоветские годы) и сравнительно небольшим, но централизованным и целенаправленным (как в сталинские годы). Большую роль в нем играет идеология как организующая сила. Все эти явления плохо изучены на научном уровне.

Во второй половине двадцатого века произошел эволюционный перелом в истории человечества. Одним из его проявлений стало то, что эволюционный процесс превратился в проектируемый и управляемый. В результате качественно изменилась роль интеллекта власти. Он стал стремительно разрастаться и приобретать все большее значение в деятельности западных властей. К концу холодной войны он заметным образом пересилил интеллект советской власти по размерам, уровню и влиянию на действия властей. Это стало одним из факторов победы Запада в холодной войне. Сейчас интегрирующийся Запад имеет мощнейший по масштабам и очень влиятельный интеллект власти. Но я бы не сказал, что он имеет высокий уровень с точки зрения понимания социальных явлений современности. Как говорится, сила есть – ума не надо. Интеллект как механизм во власти и для власти выработал определенные интеллектуально примитивные штампы, которые приносят успех лишь благодаря военной, политической, экономической и пропагандистской мощи стран западного мира, а также благодаря колоссальному прогрессу информационной технологии и сферы общества.

Информационное и интеллектуальное обеспечение власти – не одно и то же. Первое поставляет сведения о конкретных явлениях, о фактах. Второе должно снабжать власть пониманием социальных явлений, причем – таким пониманием, благодаря которому можно принимать разумные решения, предвидеть их последствия и предвидеть ход событий на обозримое будущее, строить долговременные планы. Разумеется, для этого нужна информация, но информация, отличная от информации о текущих событиях и о частностях. Такое понимание необходимо для выработки концепции власти, ее идеологии и стратегии. Оно разумеется, но далеко не всегда достигается и еще реже становится достоянием власти. И не является абсолютным. Например, концепция (идеология) сталинской власти была довольно близка к такому пониманию. В послесталинские годы уровень понимания новой реальности стал снижаться, – идеология власти становилась все более неадекватной меняющейся реальности. В горбачевские годы этот уровень упал до нуля, что стало одной из причин краха Советского Союза и советской социальной организации. В ельцинские годы этот уровень мог быть охарактеризован даже не нулем, а лишь величиной отрицательной (и такое возможно). Сейчас он стал несколько подниматься – приближаться к нулю.

В России сейчас всякого рода институтов, центров, комитетов и даже академий, обслуживающих власть или стремящихся быть полезными для нее, более чем достаточно. Как они используются высшей властью? Думаю, что в ничтожной мере. И к тому же лишь как средства руководящей рутины, а не в интересах понимания, о котором я говорил ранее. По моим сведениям, все упомянутые учреждения и организации такое понимание вообще дать не могут, а высшая власть не только к нему не стремится, но даже активно противится. Так что тут имеет место почти полное соответствие.

Понимать социальные явления – одно, а править – другое. Российские правители воображают, будто они все понимают лучше управляемых, ибо они правят и функционируют в политической сфере. На самом же деле они мыслят на уровне обывательского мышления и идеологических учений. Научно социальные явления они не понимают, ибо научного понимания даже в профессиональной науке не сыщешь. Науку правители принимают лишь постольку, поскольку она им служит, причем в идеологически препарированном виде. Давать правителям научно обоснованные советы бессмысленно, – не поймут, отвергнут, исказят, присвоят в искаженном виде. Официальные советники сами из той же породы. Они служат правителям, а не истине. К тому же они попадают в советники, пройдя путь, исключающий научный подход к социальным явлениям. Научное понимание социальных явлений имеет практическое значение очень редко (переломные эпохи, стратегия), да и то не прямо, а через идеологию и обывательское (практическое) понимание.

Ученые как правители – идея вздорная. Кем бы ни был человек, но если он – работник в системе власти, он действует по законам власти, а не науки.

Власть может использовать науку в той мере, в какой это ей полезно и выгодно. Но она не может поступать по законам, которые открывает наука, – тут разные измерения бытия. Задача науки – делать открытия и изобретения. Задача правителей – управлять людьми. Например, открытия в физике делали ученые. А делать или не делать атомную бомбу и бросать ее или нет – дело политиков и военных. А российские правители волею исторических обстоятельств поставлены в такие условия, что они вынуждены все более погружаться в идеологическую фальсификацию реальности, одновременно имитируя ее научное понимание. Впрочем, не они первые и не они последние.

Пигмеизация исторических личностей

К началу двадцать первого века в основных чертах завершился великий эволюционный перелом в истории человечества. Одним из следствий его явилось возникновение вопиющего несоответствия между масштабами социальных событий и масштабами олицетворяющих их личностей. Если первые колоссально увеличились, то вторые, наоборот, сократились. Произошло измельчение исторических личностей, можно сказать – пигмеизация. На смену историческим гигантам вроде Наполеона, Ленина, Сталина, Гитлера, Мао и др. пришли исторические пигмеи вроде Рейгана, Горбачева, Ельцина, Клинтона, Буша и др. Наполеон потерпел поражение, но все равно останется гигантом, США могут покорить весь мир, а Буш все равно останется пигмеем.

Почему это произошло? Социальные события приобрели такие масштабы, что субъектами их становятся большие объединения незначительных по отдельности людей. Эти объединения имеют свои социальные законы, в том числе – законы возвышения личностей и распределения ролей. Преимущества при этом получают люди посредственные, тогда как на долю маломальски значительных людей выпадают невыгодные с точки зрения исторической репрезентативности роли. Например, Горбачев, будучи ничтожеством в плане понимания реальности и управления страной, сделал блистательную карьеру как способный карьерист, владевший техникой карьеризма.

Другим следствием упомянутого эволюционного перелома явилось разрастание виртуального аспекта общества. Последний стал доминировать над сущностным аспектом. Виртуально значительные личности (т.е. кажущиеся значительными) получили преимущества перед сущностными. Виртуальные критерии оценки их масштабов вытеснили критерии сущностные. Более значительными стали выглядеть не сущностные наполеоны, а социальные актеры, играющие в наполеонов.

В России к сказанному присоединяется еще одно обстоятельство. В результате антикоммунистического переворота начался процесс социальной деградации. А в этих условиях появление выдающихся личностей на арене российской истории настолько же вероятно, насколько вероятно появление великих полководцев в капитулировавшей армии.

Культ безличности

Имитацией советизма является попытка установить культ Путина. Портреты, бюсты, повышенное внимание СМИ, всякие организации поклонников. Идет это в основном снизу. Путину стремятся создать образ борца против олигархов и защитника интересов народа. Выглядит это довольно комично, если сопоставить с культом Сталина. Решение создавать культ Сталина было принято в 1934 году, т.е. через 12 лет после прихода Сталина к высшей власти. У Сталина позади было революционное прошлое, солидный опыт марксиста, опыт идеологической и политической борьбы, успешное созидание коммунистической социальной организации нового типа. Страна была в состоянии эволюционного подхода. А что теперь?! Прямая противоположность всему этому. Времени прошло немного. Никаких серьезных достижений в деле созидания, зато успехи в деградации страны. Ничем не оправданные надежды. Холуйство, холуйство и холуйство. Имитация, имитация и имитация всего и вся.

Рейтинг Путина устойчиво высок. Благодаря чему? Тут действует комплекс причин.

Вопервых, политическая стратегия: 1) делать хоть чтонибудь и раздувать это в СМИ как выдающиеся достижения; 2) во что бы то ни стало интегрироваться в западный мир, изображая это как рост престижа державы и отстаивание интересов России, завоевание популярности на Западе (идя по пути Горбачева).

Вовторых, отсутствие политических деятелей, имеющих власть и влияние, сопоставимых с таковыми у Путина, – у него просто нет конкурентов на роль вождя в политической сфере. Путин устраивает Вашингтон и достаточно большое число тех, кто выигрывает от постсоветизма, а он явно укрепляет его. Миллионы же жертв оболванены настолько, что видят в нем спасителя.

Соблазн известности

Известность (слава) является одним из важнейших соблазнов наряду с властью и богатством. Она в основе своей дает обладателю преимущества перед прочими. Она становится источником богатства, власти, карьеры, защиты. Потом она становится объектом страсти сама по себе, самоцелью. В Советском Союзе началась настоящая эпидемия тщеславия, специально поощряемая и порождаемая со стороны Запада. Ею били захвачены ученые, деятели культуры, спортсмены, правители. Ради славы люди становились мучениками и предателями. Современные СМИ стали мощнейшим средством славы и манипулирования людьми. Славомания оказалась посильнее наркомании. Она ненаказуема, безвредна и даже полезна, прибыльна. Соблазн известности стал одним из важнейших факторов эволюции человечества. Огромная масса людей, играющих решающую роль в современном мире, просто немыслима без телевидения.